Франция в свободном падении
Последний теракт в Страсбурге вряд ли стал сюрпризом для Франции. Подобные события стали уже нормой жизни: с 2015 года в результате терактов во Франции погибли 246 человек, и это только по официальным сводкам: спираль хаоса в пятой республике закручивается…
…В феврале 2014 года профессор Парижского университета Гай Миллер (Guy Millière) написал статью «Франция в свободном падении». Экономисты, по его словам, все чаще употребляют в отношении Пятой республики словосочетание «Новый больной человек Европы» - по аналогии с Османской империи, которую именовали так в начале прошлого столетия. Это не было преувеличением. В 2013 году закрылись 62 тысяч малых и средних бизнеса, лишив работы сотни тысяч людей. Экономический рост застыл на нулевой отметке вот уже десятилетие. Число бедных превысило 9 миллионов человек - 15% населения страны. Безработица прочно застыла на уровне между 9-10%. Иностранные инвестиции упали на 77%, стремительно рос государственный долг.
С того времени прошло четыре года. Бесцветного социалиста Олланда сменил на посту президента Пятой республики Эммануэль Макрон - представитель правящей элиты, напыщенный и полный наполеоновских прожектов нарцисс. Он обещал «экономическое чудо»: либерализацию экономики, сокращение безработицы и снижение бремени налогов. Спустя год его правления Франция продолжила полет «свободный полет» в пропасть. Экономический рост составил …0.2% (с 0.2% во втором квартале – до 0.4% в третьем). Безработица осталась на прежнем уровне, а налоговое бремя достигло 45% ВВП – едва ли не самый высокий показатель для развитых стран. Реформы Макрона были косметическими и более того, сомнительными: введены ограничения на надбавки за несправедливое увольнение, а малые бизнесы получили возможность заключать кратковременные контракты с работниками.
В стране нарастали мятежные настроения. Весной Францию сотрясла забастовка водителей общественного транспорта, сопровождаемая демонстрациями и погромами банков и магазинов. Насилие вошло в плоть и кровь французского общества: победа сборной Франции спровоцировала вместо празднований массовые погромы и нападения на полицию. Это была лишь прелюдия вызревавшего взрыва, но власти оставались в роли безучастных зрителей. Хуже того, Макрон демонстрировал открытое презрение к своему народу. В июне 2017 года он заявил, что люди делятся на тех, кто «преуспевает», и «тех, что ничего из себя представляет». Прошло немного времени, и он высокомерно предложил безработным молодым людям «выйти из дома и пересечь улицу».
Решение резко повысить цен на топливо стало соломинкой, которая переломила спину верблюда. Дизельное топливо подорожало на 23%, бензин - на 15%. На 2019 год было запланировано дальнейшее повышение цен. На транспортные средства старше четырех лет был введен дорогостоящий технический контроль, невыполнение предписаний каралось удушающими штрафами.
Восстание спровоцировало не только собственно подорожание топлива, но и иезуитская риторика Макрона об «экологически чистом транспорте». Его пассионарные проповеди о «борьбе с глобальным потеплением» выглядели поистине злой насмешкой над проблемами миллионов людей. Они вызывали в памяти Марию Антуаннетту, призывавшую свою подданных «есть пирожные, если у них нет хлеба».
Макрон игнорировал нарастающее недовольство, хотя опросы свидетельствовали, что его поддерживает только узкая прослойка высших слоев населения в привилегированных кварталах Парижа и других больших городов. «Г-н президент, мы не сводим концы с концами, а вы нам твердите о создании Высшего совета по борьбе с потеплением. Вы потеряли всякую связь с реалиями», - заявила Лоренс Сейлет (Laurence Saillet) от Республиканской партии.
В момент, когда новые предписания президента вступили в силу, Франция восстала. За два дня петиция с требованием отмены повышения налогов получила почти миллион подписей. Социальные сети стали связали людей по всей стране – так родилось движение «желтых жилетов». Макрон первоначально отказывавшийся вести переговоры с демонстрантами, согласился пойти на уступки, но было поздно. Демонстранты выставляли новые требования: увеличение минимальной заработной платы, отмена налога на сверхурочные часы работы и социального налога для пенсионеров с доходом менее 2000 евро в месяц. Загнанный в угол Макрон готов пойти и на это, но нет никаких признаков того, что страсти успокаиваются. Революция, как известно, имеет начало, но не имеет конца, и уже все чаще звучат призывы уже к отставке президента.
«Цивилизационный распад», Или самоубийство по-французски
Проблема, однако, не только и даже не столько в Макроне: кризис не ограничивается экономическими трудностями, хотя и провоцируется ими. Во Франции при полном попустительстве национальных и европейских элит вызревает гнойник, чреватый коллапсом всей государственной и правовой системы.
Первый глава МВД в правительстве Макрона Жерар Коллон (Gérard Collomb), ныне мэр Лиона, открыто озвучил свои опасения. «Люди не хотят жить вместе, - заявил он, недвусмысленно намекая на мигрантов, создавших гигантские закрытые гетто во французских городах. – Мне трудно сказать точно, но по моим оценкам, через пять лет ситуация станет необратимой. У нас всего пять, от силы шесть лет».
Макрон остался глух к предупреждениям своего министра – он был занят спасением всего мира. В начале октября Коллон ушел в отставку. В прощальном заявлении он подчеркнул, что «ситуация ухудшается быстрыми темпами» и «во многих местах на месте республики уже действуют законы сильнейшего, устанавливаемые наркоторговцами и радикальными исламистами». Тем самым, он подтвердил худшие из пророчеств, сделанных его соотечественниками: еврейским публицистом и обозревателем «Le Figaro» Эриком Земмуром (Eric Zemmour), написавшего несколько лет назад книгу «Самоубийство Франции», и Аланом Финкелькраутом (Alain Finkielkraut). В своем исследовании «Несчастная идентичность» Финкелькраут описал Францию, как страну, «разваливающуюся на наших глазах». «Иммиграция должна идти рука об руку с интеграцией во французское общество. Таковы правила игры. Но массы новоприбывших отказываются соблюдать это правило. Они создали свои закрытые сообщества, как мы можем интегрировать их? Множество мусульман в Европе подвержены радикальной исламской идеологии. Левые не хотят признать, что налицо столкновение цивилизаций».
В этом «столкновении цивилизаций» французы выглядят явно слабейшей, если не обреченной стороной. Макрон отказывается даже обсуждать опасность, исходящую со стороны воинствующего ислама. Громкие обещания выкорчевать экстремизм, последовавшие после терактов во Франции, закончились ничем. Ни один мусульманский анклав из 800 не был возвращен под контроль властей. Из сотен салафитских мечетей закрыто только 19. Гора родила мышь. При этом, глава «Национального Фронта» Мари Ле Пен была лишена иммунитета только потому, что опубликовала кадры со зверствами боевиков ИГ, а французский суд потребовал удалить крест с памятника Папе Римскому Иоанну Павлу II в Плоэрмель, в Бретани. Причина – наличие креста есть посягательство принцип разделения Церкви и государства.
Приемник Колонна, новый глава МВД Франции Кристоф Кастанер называет ислам «религией любви и счастья, подобно католической вере». Сам Макрон добивается введения в начальную школьную программу изучения арабского языка и ислама.
Предчувствие гражданской войны
После того, как исламист зарезал двух девушек в Марселе в октябре 2017 года комментатор Мэтью Бок-Котэ (Mathieu Bock-Côté) написал, что Пятая республика переживает процесс «цивилизационного распада». Национальные и европейские элиты не противостоят нарастающей угрозе, а лишь пытаются как-то, и не слишком успешно, удерживать ситуацию под контролем – так, словно бы процесс распада выглядит неизбежной данностью, с горечью пишет журналист.
«Франция распадается на глазах» – гласит заголовок статьи ветерана французской журналистики, бывшего репортера «Le Monde» Ива Мамоу (Yves Mamou). Мамоу писал, что политики (за исключением Марин Ле Пен) говорят обо всем, что угодно – экономике, финансовом кризисе, гомосексуальных браках – но только не о том, что волнует рядовых французов: страхе. А Франция охвачена страхом, парализована им.
Согласно опросу, проведенному IFOP-FIDUCIAL в марте 2017 года, из-за постоянных терактов, нападений, уличного насилия 60% населения опасаются за свою жизнь и жизнь близких. 93% полагают, что угроза терактов возросла. 71% считают, что положение дел в сфере безопасности ухудшилось за последние пять лет. 59% сказали, что «нигде не чувствуют себя в безопасности». 69% полагают, что полиция и жандармерия не располагает людскими ресурсами и полномочиями, чтобы эффективно бороться с террором. «Насилие распространяется по всей стране. Не только террор, но откровенный бандитизм. Ощущение опасности присутствует повсюду – в больницах, школах, на улицах, даже в полицейских участках. СМИ не осмеливаются писать, что это мусульманские банды. Они пишут «молодежь», избегая конкретики. Ощущение гражданской войны ощущается повсюду», - пишет Миллер.
Ситуация усугубляется стремительным ростом левого радикализма. Едва ли самым популярным бестселлером стало 12-страничное эссе «Время гнева» («Indignez-vous») Стефена Хесселя (Stéphane Hessel), призывавшего к отказу от «власти денег» и свободного рынка. За считанные дни он стал кумиром молодежи и, не будучи солдатом, заслужил чести быть похороненном на военном кладбище. Неожиданный успех Жан-Люка Меланшона, создателя леворадикальной «Левой партии», получившего четвертое место на последних президентских выборах, - свидетельство роста популярности утопических теорий.
Что ждет Пятую республику? Жиль Кепель (Gilles Kepel), французский политолог и арабист из парижского Института политических исследований, отвечает односложно: “La fracture”. Раскол.
Бывший главнокомандующий французской армией генерал Пьер де Виллерс (Pierre de Villiers), по словам своего брата - публициста Филиппе де Вилерса (Philippe De Villiers), предупредил Макрона: «Если пригороды, где живут мигранты, восстанут, мы не справимся с ними, у нас просто нет людей». Макрона это не беспокоит – он взывает к созданию европейской армии, чтобы «защищать себя от Китая, России и даже США». Воистину, тех, кого Бог хочет покарать, лишает их разума.
Каденция Макрона истекает в 2022 году. Каденция Франции, как целостного, правового национального государства, если верить Колонну, - тогда же…
Ад в раю
Не только Франция находится сегодня в состоянии «свободного падения». Это можно отнести почти ко всей Западной Европе. В Великобритании дебаты вокруг Брексита поставили политическую систему на грань кризиса, невиданного в современной истории королевства. Большинство тори отказываются поддерживать сделку Терезу Мэй с ЕС, утверждая, что она еще хуже, нежели условия пребывания Англии в составе Евросоюза. Консервативная партия расколота, и на этом фоне набирают популярность лейбористы во главе с Джереми Корбином – британской версии Уго Чавеса, призывающим к национализации промышленности, выходу из НАТО, союзника и друга «Мусульманских братьев», ХАМАСа и «Хизбаллы». Все, что было сказано об исламе во Франции, в полной мере относится и к Великобритании.
В Бельгии, «витрине ЕС», вице-премьер и глава МИДа Дидье Рейндерс развалил правительство, выйдя со своей партией «Новый Фламандский альянс». Причина – решение партии «Реформаторское движение» во главе с премьер-министром Шарлем Мишелем подписать Миграционный пакт ООН. Фламандцы не хотят мигрантов, и возможно, даже не слишком жаждут оставаться в союзе с экономически более слабой Валлонией. Район Моленбек в Брюсселе превратился в оплот «джихадистов» в Европе. «Каждый знает, что все мечети в Брюсселе контролируются салафитами», - признал бывший мэр Брюсселя Иван Майер.
Экономика Германии – локомотива ЕС – в намного лучшем положении, чем Франция, однако бремя мигрантов, заполонивших страну по воле Ангелы Меркель, пошатнуло и этого супертяжеловеса. Экспорт из Германии в первом квартале продемонстрировал максимальное снижение за более чем пять лет, а экономический рост замедлился до минимума с третьего квартала 2016 года.
Но главная угроза исходит изнутри. Как и во Франции, политическая система утратила равновесие и крайне поляризована: традиционные партии теряют популярность, а «Альтернатива для Германии», с одной стороны, и Левая партия и «зеленые», с другой, раскачивают лодку.
В августе 2016 года разведывательное агентство ФРГ BfV сообщило, что салафиты ведут подготовку к беспорядкам, которые будут сопровождаться террором групп и одиночек. Улицы германских городов уже патрулируют мусульманские байкеры во главе с Марселем Кунстом (Marcel Kunst) – немцем, принявшим ислам и сменившим имя на Махмуд Садам. Их цель которых – борьба с «исламофобией», а штаб-квартира - город Менхенгладбах. В стране действует самопровозглашенная исламистская милиция – «Полиция шариата». «Уровень угрозы насилия, провоцируемого салафитами, очень высок и представляет опасность», - констатирует BfV.
«Шведский рай» на наших глазах превратился в «шведский ад». Выборы в сентябре этого года привели к патовой ситуации: ни одна из ведущих партий не может сформировать устойчивую коалицию без «неофашистской» и «расистской» партии «Шведские демократы».
В еще недавно счастливой и беспечной скандинавской стране царят нравы Сомали, Ирака и Афганистана. «Я боюсь, что столь знакомое хорошо организованное, достойное и равноправное шведское общество прекращает свое существование. Я не буду удивлен, если в стране начнется гражданская война. В некоторых местах она уже началась», - заявил недавно Йохан Патрик Энгеллау (Johan Patrik Engellau), шведский эксперт по проблемам дестабилизации. «В ряде районов Стокгольма закон более не действует. Правовая система, стержень любого демократического общества, рухнула», - констатировал глава полиции Ларс Алверсжо (Lars Alversjø).
За исключением Австрии во главе с Себастьяном Курцем, Италии, где лидер «Северной Лиги» и заместитель премьер-министра Маттео Сальвини пытается (и успешно) сдержать натиск мигрантов на свою страну, и Швейцарии, благоразумно избежавшей членства в Евросоюзе, Западная Европа погружается в «темные века»: анархию, смуту и безвластие. Происходит то, что еще недавно казалось немыслимым: в то время, как Париж, Лондон и Берлин заполоняют мигранты из самых темных углов Азии и Африки, коренные европейцы пакуют чемоданы и уезжают, куда глаза глядят: в Америку, Австралию, даже в Восточную Европу – последний оплот европейской цивилизации.
|
