Журавлиный рай

 

Если бы существовал конкурс на самые благодатные для проживания места, эта деревушка могла бы рассчитывать на призовые места. Здесь есть все для спокойной и размеренной жизни: тишина, уединенность, умиротворение и комфорт. Утопающая в буйной растительности, она выглядит ухоженной и обустроенной. Комфортабельные домики окружены апельсиновыми и лимонным деревьями, два-три километра шоссейной дороги – и вы оказываетесь на магистрали, соединяющей Цфат и Кирьят-Шмону. По одну руку открывается уходящий ввысь массив Голанских гор, по другую – лежит плодородная долина, с пасторальными деревушками и кибуцами. Всего в получасе ходьбы по полю находится спрятанный в эвкалиптовой роще заповедник «Хула» с заботливо выложенными мостиками и тропами, а чуть дальше за ним раскинулось вновь возрожденное болото «Агмон Хула», куда зимой слетаются тысячи журавлей. Стаями они проносятся над головой, усиливая ощущения безбрежности и ничем не нарушаемого покоя. И трудно поверить, что еще сто лет назад здесь лежали заболоченные земли, главными хозяевами которых были смертоносные малярийные комары и бедуины, спускавшиеся вниз, чтобы собрать дань с незадачливых путников.
…Все было так же, как и две с половиной тысячи лет назад. «В первый день первого месяца было начало выхода из Вавилона…», - описал исход Ездра. И, словно воплощая причудливую связь времен исполнением пророчества, это место так и назвали – Йесод а-Маале, краеугольный камень восхождения, алии.

 

Розы на болоте

 

Это было первое поселение в Верхней Галилее и основателям его, польским и латышским евреям первой алии, пришлось перенести все испытания, выпавшие на долю пионеров, не имевших ни опыта, ни знаний, ни даже орудий труда и медикаментов, не говоря уже об оружии.
Они приехали сюда в 1884 году. К тому времени эта земля была уже еврейской. В 1872 году скупавший земли в Верхней Галилее еврейский предприниматель Яаков Хай-Абу приобрел на паях с бедуинами племени Избейд территорию, включавшую нынешний Йесод а-Маале. Братья Хай-Абу, Шломо и Шауль Мизрахи основали здесь колонию «Мей Мерон» («Воды Мерона»), а в 1883 году пай на этот участок земли выкупило у братьев Абу, созданное в 1879 году в Польше Общество по освоению земель. После чего сюда и начали пребывать евреи из Восточной Европы.
Почему был выбран именно этот участок земли у подножья Голан, сказать трудно. Последнее еврейское поселение здесь существовало 1600 лет назад, и все, что осталось от него, - это остатки древней синагоги.
В общей сложности речь шла о 2500 дунамах (250 гектарах) заболоченных и практически непригодных для пользования земель, и не удивительно, что бедуины легко согласились продать их – с точки зрения вождей племени, они заключили великолепную сделку с наивными евреями, получив деньги за «воздух». Более того, они были уверены, что через пару недель нерадивые покупатели бросят свою затею, и сбегут, фактически оставив им земли.
К их удивлению, этого не произошло. Евреи не только не сбежали, но и энергично взялись за дело, приступив, вместе с братьями Абу, к осушению болот и воплощению в жизнь самых невероятных проектов.
Первопроходцы мечтали создать здесь цветущий сад: насадить масличные, гранатовые и фруктовые плантации, выращивать миндаль, фиговые деревья, абрикосы, шелковицу и даже розы для парфюмерной промышленности. Новое поселение должно было стать подобием французской Ривьеры, сочетавшей изобилие с идиллией жизни на природе.
Эти грандиозные планы оказались не осуществимы. Поселенцы не имели ни малейшего представления о сельском хозяйстве, не знали, как сеять семена и как собирать урожай. Их благие порывы наталкивались на полную неприспособленность к тяжелому монотонному физическому труду и неумение организовать работу. Поскольку земли поселенцы делили с бедуинами, половину собранного ими скудного урожая им приходилось отдавать вождям Избейд, а те не разрешали им возводить здесь свои дома. Еврейские крестьяне жили в наскоро сколоченных времянках, жестоко страдая от малярии, нехватки чистой воды, пищи и медикаментов. Постоянные раздоры с бедуинами приводили к дракам и дерзким нападениям последних, в результате чего поселенцы лишались и своих жалких лачуг, и с таким трудом собранного урожая. Ни о плантациях роз, ни о шелковицах и фигах мечтать уже не приходилось. Саженцы не привились, гранатовые и масличные деревья зачахли, вместо фруктовых плантаций буйным цветом разрослись сорняки. Главным делом было выжить, но и это удавалось с трудом.

 

Комары, мошенники, бедуины…

 

Предприятие выглядело обреченным, и, вероятно, бедуины торжествовали бы победу, если бы не вмешательство барона Ротшильда. В 1887 году приехавший в Рош-Пину Эдмунд Ротшильд посетил расположенные поблизости временные поселения Хулы, и, ужаснувшись бедственному положению еврейских земледельцев, обеспечил им помощь и защиту. Он полностью выкупил землю у бедуинов и в 1890 году заложил первый каменный дом в будущем поселении. Ротшильд вернул восторженных энтузиастов с небес на землю и кардинально изменил сельскохозяйственную политику. Отныне в Йесод а-Маале начали выращивать не розы и шелковицу, а зерно, что было и рентабельно, и осуществимо. На этот раз усилия дали желаемый результат: поселенцы производили до 60 кг зерна с дунама земли, что, разумеется, несопоставимо с нынешними показателями (500 кг зерна с дунама), но приемлемо по тем временам. Зерно продавалось в Хайфу, Цфат и Южный Ливан, и это было крупным достижением на фоне предыдущих неудач и несчастий.
Однако насладиться относительным спокойствием и довольством поселенцы не успели. Не успели они наладить быт и организовать сельскохозяйственные работы, как обострились отношения с бедуинами. По мере успехов поселенцев их стычки с бедуинскими племенами и арабскими соседями становились все более частыми, ожесточенными и приводили к кровопролитию. Грабежи и нападения на еврейских крестьян превратились в обыденное явление. Евреи не были готовы к противоборству и зачастую столкновения кончались трагически. Так, в 1903 году во время конфликта с арабами был убит Ицхак Коэн, а в 1905 году жертвой арабского погрома стал 86-летний Яаков Соломон, один из старейших членов общины и основателей Йесод а-Маале.
Подлинным бедствием для поселенцев стали разносчики малярии - комары «анофелес». В 1888 году ученые-медики создали вакцину для борьбы с этой напастью, однако многие поселенцы так и не дождались, пока спасительная вакцина была доставлена в Йесод а-Маале. Вместо того, чтобы пытаться найти решение проблемы, высаживая эвкалипты, осушая болота и обращаясь к врачам, они становились жертвами проходимцев, которые продавали им разного рода «лечебные препараты», представлявшие собой на самом деле растолченный уголь или хину. Треть поселенцев умерли, более всего уязвимы были дети. Одна из семей потеряла 12 детей из тринадцати.
Ситуация кардинально изменилась только в 1913 году, когда в колонию вместе с женой приехал доктор Яффе, привезший вакцину от малярии и слайды, на которых подробно объяснял, какие профилактические меры следует применять и как пользоваться вакциной.
Это был подлинный триумф! Перед тем, как Яффе покинул поселение, поселенцы устроили грандиозные по местным масштабам празднества и пронесли на руках по поселению своего спасителя.

 

«Скрипка Сиона»

 

В 1907 году поселенцы получили подкрепление в лице русских субботников – семьи Дубровиных, приехавших сюда из Астрахани, и взявших имена Йоава и Рахели. В отличие от большинства еврейских поселенцев, это были люди необычайно сильные и выносливые, привыкшие к тяжелому сельскохозяйственному труду, и не боявшиеся применить силу против нахрапистых соседей.
На Землю Обетованную семья Дубровиных приехала налегке – главным достоянием Йоава и Рахели был еврейский молитвенник «Скрипка Сиона», который они бережно хранили во время своих скитаний.
Сперва семья Дубровиных из 13 человек присоединилась к еврейским поселенцам в Петах-Тикве, затем перебралась в район Явниэля, где они были пастухами, перегонявшими скот между Хайфой и поселениями в Галилее. Наконец, в 1907 году Дубровины приобрели 650 дунамов земли около Йесод а-Маале. Обосновавшись здесь, они построили основательный каменный дом и создали крепкое хозяйство, где разводили лошадей, скот, кур и гусей, распахали обширные участки земли и посадили фруктовый сад.
Никакие препятствия не могли сломить их. Не было члена семьи, который не переболел бы лихорадкой. В музее Дубровиных рассказывают, как в конюшне всегда стояла уже оседланная лошадь, чтобы скакать за врачом. Говорят, она так хорошо знала дорогу и привыкла к ней, что сама находила путь к врачу, и он знал, что надо ехать к Дубровиным.
Тем более не могли остановить Йоава (а в момент алии ему было не больше, не меньше 74-х лет!) вылазки местных бедуинов, которые очень скоро не только прекратили вылазки, но и гостеприимно распахнули перед ним свои шатры, благоразумно предпочтя превратить опасного противника в желанного гостя.

 

Усадьба Дубровиных

 

Говорят, в самые трагические минуты жизни, похоронив двух своих сыновей, он заявил, что счастлив жить на земле предков своего народа, частью которого стал. «У меня есть одно утешение в этом мире: мои внуки Яков и Рут будут уметь читать Танах на иврите. Вы знаете, что я приехал на Землю Обетованную не за богатством, а из любви к Творцу», - сказал он.

 

Между имперскими жерновами

 

Падение османского господства породили растерянность и тревогу в еврейской общине Верхней Галилеи, так как на эту территорию претендовали и англичане, и французы. Опасения, увы, оказались оправданными. Граница между двумя подмандатными территориями прошлась как раз по району Хулы: в то время как поселение Йесод а-Маале оказалось под контролем англичан, сельскохозяйственные территории остались по другую сторону границы. Выяснение отношений между державами-победительницами сопровождалось растущим арабским национализмом и враждебностью в отношении евреев, подогреваемой интригами, как англичан, так и французов.
Вся эта ситуация подорвала развитие области: Йесод а-Маале стало единственным еврейским поселением в районе Хулы, пережившим потрясения. Остальные, в том числе, Тель-Хай, Метулла, Хамра были оставлены евреями, и возвращены (и то частично) ишувом значительно позднее.
Впрочем, присутствие колониальных держав имело и свою положительную сторону. Евреи-поселенцы налаживали связи с британской колониальной администрацией и военными формированиями британской армии, в которую входили подразделения со всей империи. Некоторые из них, как австралийцы, сочувственно относились к мечте евреев о возвращении на свою землю, помогали и порой вставали на их защиту. Однажды бедуинские шайки, напавшие ночью на Йесод а-Маале, встретили отпор со стороны отряда индийских сикхов, дислоцированных здесь. Сикхи отбили нападение, а, покидая поселение, передали ишуву оружие.
Ситуация в Йесод а-Маале существенно улучшилась в 40-х годах XX века с прибытием сюда молодежи. Первый поселенческий совет был создан уже после провозглашения государства Израиль – в 1949 году, а в последующие годы началось осушение болот Хулы, завершившееся в 1957 году. Работы осложнялись не только естественными трудностями, но и постоянными провокациями сирийцев, готовых в любой момент преподнести «сюрприз» в виде шквала раскаленного свинца.

 

***

 

Сегодня в Йесод а-Маале проживает более тысячи человек. Если бы первые поселенцы из Польши и Латвии могли взглянуть на это место, они не поверили бы своим глазам, настолько реальность превосходила бы все их, самые фантастические мечты.
Часть болот осталась в качестве заповедника, и тысячи туристов приезжают сюда ежегодно, чтобы посмотреть на перелетных птиц, стада буйволов, некогда завезенных первопроходцами, семей нутрий, и гигантских сомов, кружащихся у дощатого мостика в ожидании хлебных крошек.
На «краеугольном камне» алии, заложенном в болотах горсткой людей, не умевших держать лопату и винтовку, наивно доверявших шарлатанам и лишенных даже чистой питьевой воды, вырос заповедный сад – для перелетных птиц и людей, желающих насладиться комфортом и близостью к природе.
Мы знаем, как это было из многочисленных учебников, исторических трудов и рассказов. Знаем, как жили и боролись за свою мечту эти люди. Но чтобы хотя бы на минутку представить себя на их месте, стоит сойти с протоптанной дорожки заповедника, забыть об окружающей вас цивилизации, указателях и подвесных мостиках, и вообразить себя здесь – с десятком таких же энтузиастов, «вооруженных» нехитрым арсеналом допотопных приспособлений. Представить, что болото вокруг не заканчивается изящной оградкой, а уходит на километры на восток и запад, север и юг. И что тучи комаров, вьющихся над вами, несут с собой смерть, откуда-то сверху, с гор, за вами зорко следят кочевники, заранее считая вас обреченными. И что здесь вам предстоит построить нечто, что вы толком себе даже и представить не можете. И, окунувшись на минуту в «ту» действительность, вернуться в израильскую Ривьеру - Йесод а-Маале…

 

ФОТО АВТОРА