За всю свою историю Израиль далеко не в последнюю очередь выживал за счет отсутствия единства у его врагов. Сколь бы арабы не были переполнены ненавистью к «сионистскому образованию», недоверие друг к другу, взаимные вражда и противоречивые интересы оказывались сильнее. Даже в 1948 году, когда они были полны желания сбросить евреев в море и ни на минуту не сомневались в своем триумфе, их единство по большей части не выходило за рамки риторики, а каждая из арабская стран более всего была озабочена собственными интересами.

Характерны в этом ключе воспоминания вице-президента Американского университета в Бейруте, араба-христианина (кстати, арабы-христиане были не менее воинственно настроены против Израиля, чем мусульмане) профессора Константина Зурейка (Constantine Zurayk) в 1948 году. В своей книге «Значение бедствия» (The Meaning of the Disaster) он рассказывает о настроениях, царивших в арабских воинствах: «Семь арабских государств объявили войну сионистам, с громкими кличами устремились вперед, а затем остановились на полном ходу и …повернули назад. Правители арабских стран выступали с пламенными речами, угрожая стереть Израиль с лица земли, грозные декларации Арабской Лиги разрывались, подобно словесной канонаде. Впечатление было, что арабские армии вот-вот сотрут с лица земли ненавистное образование. Однако в момент, когда дело дошло до практических действий, грозная решимость и воинственность испарились. Арабские клинки потускнели и покрылись ржавчиной, а несокрушимые армии превратились в разрозненные формирования».
Все последующие годы Израиль, так или иначе, использовал раскол среди арабских государств, мирными соглашениями выведя из игры Египет и Иорданию, и установив негласные договоренности с режимом Асадом. Нынешний хаос, охвативший Ближний Восток, спутал привычные представления, лишив Израиль устойчивости, которой он обладал благодаря правлению Мубарака и в некоторой степени – стабильности алавитского клана в Дамаске. Система пришла в движение, расклад сил изменился, и сегодня наша страна выглядит еще более изолированной, нежели прежде. Гегемония Ирана, распространяющаяся от Персидского залива до Леванта, фактическая исламизация Турции, подъем жаждущих восстановления халифата «Мусульманских братьев» на руинах свергнутых режимов создают ощущение нарастающей опасности, и ощущение это во много оправданно.
Тем не менее, присмотревшись к структуре тектонических подвижек в арабском мире, мы видим картину, сходную с той, что мы наблюдали на протяжении всего времени, прошедшего с момента создания еврейского государства. Ближний Восток по-прежнему расколот по нескольким вполне очерченным линиям, а мечта арабов о единстве все еще остается мечтой.
Две линии разлома хорошо прослеживаются и лежат на поверхности. Это, во-первых, противостояние между суннитами и шиитами, и, во-вторых, между ослабевшими националистическими режимами и исламистами – в частности, в Египте, где хунта пытается блокировать «Мусульманских братьев», и в Сирии. При этом очевидно, что прежние националистические режимы находятся в осаде со стороны намного более сплоченных и популярных сторонников возрождения шариата.
Но есть и третья линия раскола, о которой говорят сравнительно мало или вообще не говорят. Это глубокая трещина, проходящая между двумя пластами собственно суннитского ислама. То, что снаружи выглядит как монолит, в действительности, представляет собой два мира – и эти миры вряд ли можно назвать дружественными друг другу.

Речь идет о двух фундаменталистских лагерях суннитского радикализма – «Мусульманских братьях» и салафитах. И те, и другие находятся на подъеме. И те, и другие получили главные призовые места в борьбе за власть в охваченных анархией странах Ближнего Востока – Египте, Ливии, Йемене, а теперь и в Сирии. И те, и другие жаждут возрождения того, что они называют истинным исламом: общества, основанного на законах шариата и объединенного в единый халифат. То, что один из идеологов «Мусульманских братьев» Камаль эль-Хильбави назвал «Соединенными Штатами Ислама», а другой его единомышленник Ибрагим эль-Хули - «джихадом» всего народа… во главе с исламскими богословами, на который будет мобилизован весь мусульманский мир». И те, и другие жаждут стереть с лица земли «сионистское образование» и водрузить «знамя пророка над эль-Кудсом», к чему призвал проповедник Сафват Хиджазие: «С помощью Аллаха, столицей Соединенных Арабских Штатов будет не Мекка, не Медина и не Каир, а священный Иерусалим».
Но… И те, и другие, как это было в 1948 году, противостоя ненавистным им военным режимам и шиитскому Ирану, не доверяют друг другу и боятся друг друга. Новоизбранный президент Египта, представитель «Мусульманских братьев» Мухаммед Мурси не случайно свой первый визит нанес в Саудовскую Аравию – оплот ваххабистского ислама. Немногие обратили внимания на то, что в апреле этого года отношения между «Мусульманскими братьями» в Египте и салафитами в Саудовской Аравии накалились настолько, что в Эр-Риаде отозвали посла из Каира и временно закрыли консульства в египетских городах. Формальным поводом стал арест саудовцам адвоката Ахмада аль-Гизауи и бурная реакция на это египетских толп, собравшихся у посольства Саудовской Аравии в Каире. Аль-Гизауи был задержан, приговорен к году тюрьмы и ударам кнута за якобы имевшее место оскорбление короля Абдаллы, но это была лишь верхушка айсберга. К тому времени отношения между «Мусульманскими братьями» и салафитами – двумя победителями на выборах в египетский парламент - все больше напоминали не союз единомышленников, а перетягивание каната двумя ожесточенными соперниками.

Первый король Саудовской Аравии Абд аль-Азиз ибн Сауд (Википедия)                    

 

Чтобы понять причины этого подспудного, но упорного противоборства, следует совершить небольшой экскурс в историю. Ваххабизм, насажденный огнем и мечом в середине XVIII догматическим проповедником Мухаммедом ибн Абдель-Ваххабом (его последователи называют себя «салафитами») претендует на то, чтобы восстановить ислам в его первозданном, чистом, предельно пуританском виде – таким, какой он (в их представлении) существовал в период первых великих халифов. Любое отклонение от этой модели, смягчение установлений и принятие, даже частичное, европейских институтов власти рассматривался как анафема. Поскольку глава саудовского клана эль-Сауд принял ваххабизм, эта ветвь ислама определила характер монархии и ее крайнюю враждебность любым законам и уложениям, чуждым «духу пророка». В основе подхода ваххабитов лежит непреложная вера в то, что человек не имеет права изменять и создавать законы, ибо тем самым нарушает высший, непреложный и раз и навсегда «запечатанный на века» закон, заповеданный Аллахом.

Хасан аль-Банна (Википедия)
«Мусульманские братья», возникшие, как секта в Египте в конце 20-х годов прошлого века, - производная собственно ислама и европейских нововведений, порожденных идеями Просвещения. Основатель «Мусульманских братьев» Хасан аль-Банна был убежден, что ислам, используя современные политические методы (как демократические выборы, например) и учреждения (парламент, институт президентской власти, верховный суд и т.д.), сможет найти адекватный ответ западному секуляризму и одновременно светскому арабскому национализму. Для салафитов «Мусульманские братья» были злостной и враждебной сектой, искажающей нормы ислама в угоду новомодным политическим веяниям – как Пятидесятники или свидетели Иеговы для православной церкви.
Пока «Мусульманские братья» находились в глухой защите, загнанные в угол Насером, а затем и Мубараком, саудовцы поддерживали их из политических соображений – Насера они боялись еще больше, чем своих «заклятых друзей». Однако поддержка эта обрела, вопреки ожиданиям ваххабитов, отрицательную сторону, которую они не предусмотрели. Спасаясь от гонений Насера, лидеры «Мусульманских братьев» бежали в саудовское королевство, и там, вместо того, чтобы спокойно переждать бури на своей родине, принялись заниматься проповеднической деятельностью. Одним из них стал Мухаммед Кутуб, брат повешенного Насером идеолога «Мусульманских братьев» Сайида Кутуба. В результате ригидный, закостеневший в полной неподвижности и изолировавший себя от всего мира догматический ваххабизм пополнился свежими идеями, вынашиваемыми «Мусульманскими братьями», и начал все больше восприниматься саудовским королевским домом, как угроза собственной религиозной доктрине. Призывавший к «джихаду» Кутуб и палестинец Абдалла Аззам (то же проповедник «Мусульманских братьев»), ликвидированный Израилем, оказали влияние на Осаму бин-Ладена – тем более сильное, что события развивались на фоне войны в Афганистане. В результате, под влиянием «Мусульманских братьев», от ваххабистского направления откололась ветвь, настроенная намного более радикально, нежели правящий клан, и требовавшая сначала «очищения ислама» в самой Саудовской Аравии, а затем и свержения саудовского дома. Это и бала та самая печально известная «аль-Каида», о которой мир узнал 11 сентября 2001 года.
Воодушевленные победой над советским оружием, приверженцы «всемирного джихада» обвиняли правящих принцев и стоящую за ними ваххабистскую «улему» в роскоши, коррупции, распущенности и союзе с дьяволом в лице США - главных гарантов безопасности династии. От слов они перешли к делу, развернув террористическую кампанию по свержению монархии, и одно время, в начале прошлого десятилетия, казалось, были недалеки от успеха, получая поддержку и симпатии части духовенства и некоторых принцев, финансировавших их деятельность. Эти перипетии в собственно Саудовской Аравии происходили на фоне быстрого усиления «Мусульманских братьев» по всему миру – в Египте, палестинских территориях, где ХАМАС теснил ООП, Иордании, Турции, Марокко и других странах. Блестящим успехом «Мусульманских братьев» стала победа в 2005 году на парламентских выборах в Египте, где они получили 25% голосов, а затем триумф ХАМАСа в Газе в 2006 году. Эти достижения все больше тревожили саудовскую династию, категорически противившуюся любым демократическим (или даже псевдодемократическим) нововведениям в виде всеобщих выборов, политических партий, юридических институтов, участия в политической жизни женщин и религиозных меньшинств, используемых «Мусульманскими братьями» с их более гибким и прагматичным подходом.
Так называемая «арабская весна» еще больше осложнила положение саудитов, грозя окончательно выбить почву у них из-под ног и не случайно великий муфтий Саудовской Аравии шейх Абдель Азиз бин Абдалла охарактеризовал ее, как «наказание за их грехи», ниспосланным мусульманам. «Мусульманские братья» одержали сокрушительную победу во всех странах, где рухнули правящие режимы, став ведущей силой, и находятся в авангарде повстанческих сил в Сирии.

 

 

Таким образом, Саудовская Аравия оказалась в осаде со стороны шиитского Ирана, с одной стороны, и «Мусульманских братьев» и фанатичных «джихадистов» из «аль-Каиды», с другой. Единственным козырем ваххабистской династии оставались нефтедоллары, и они были пущены в дело для создания противовеса набирающим в Египте, Йемене, Тунисе и Сирии более удачливым соперникам. Миллиардные вложения принесли желаемые результаты. На недавних парламентских выборах в Египте салафиты неожиданно выступили в качестве внушительной силы, получив 25% голосов избирателей, и став второй по значимости фракцией, после «Мусульманских братьев», в парламенте этой страны. В Сирии салафиты также обретают растущее влияние, получая денежные вливания и оружие из Саудовской Аравии и Катара. Одна из наиболее активных и хорошо вооруженных группировок, осуществляющая вылазки против правительственных войск, – салафиты из движения «Джубхат эль-Насра», спонсируемого Саудовской Аравией и Катаром.
Одновременно поддерживаемые саудитами ваххабиты укрепляют свои позиции в Ливане, где наиболее популярным духовным лидером суннитов стал не представитель «Мусульманских братьев», а салафитский проповедник шейх Ахмад эль-Ассир из Сидона. В Ираке и Йемене Эр-Риад также субсидирует салафитов, пытаясь сдержать продвижение одновременно и «Мусульманских братьев», и иранскую экспансию. В Тунисе, где победу на выборах одержали «Мусульманские братья», салафиты устроили не так давно серию погромов в пригородах столицы, а также городах Сус и Монастир, поджигая и громя полицейские участки, почтовые отделения, офисы профсоюзных организаций и отделения политических партий. Известно, что они получали моральную санкцию от лидера «аль-Каиды» Аз-Завахири, но известно и то, что салафитское движение в этой, еще сравнительно недавно умеренной арабской стране, как на дрожжах, растет благодаря «финансовым инъекциям» из Эр-Риада.
Наконец, в Газе Саудовская Аравия поддерживает салафитские группировки, выступающие против ХАМАСа и опирающиеся на недовольные существующим режимом кланы. О точных данных говорить трудно, также как и том, какие группировки спонсируются саудовцами, а какие являются «аль-Каидой». Известно, что число «моджахедов» в Газе превышает десять тысяч боевиков и что они пытаются всячески подорвать – путем пропаганды, диверсий, нападений на западных правозащитников и журналистов, провокациями против Израиля, поджогами горстки остающихся здесь церквей - позиции ХАМАСа (напомним – палестинского филиала «Мусульманских братьев) и военного крыла этой группировки «Бригад Изз ад-Дин аль-Кассам». К салафитским относятся «Армия Ислама», «Тавахид ад-Джихад», «Джунд аль-Ансар Алла» и «Джунд Алла», но об источниках финансирования каждой из них и идеологических нюансах данные весьма противоречивы.
С точки зрения Израиля, нет ни малейшего различия между ХАМАСом и «Мусульманскими братьями», с одной стороны, и салафитами, с другой. Как я уже сказал, и те, и другие жаждут уничтожения «сионистского образования» со всем его еврейским населением и создания на его месте государства шариата в рамках «объединенного исламского халифата». Но при этом они расходятся во взглядах, как должно выглядеть этого долгожданное «государство шариата», и на каких предпочтениях должен основываться «халифат».
По сути дела, отличие между ними такое же, как между нильским крокодилом и острорылым крокодилом. Однако эти разного вида крокодилы плохо уживаются друг с другом в одном болоте….